Любовь, власть и садомазохизм: что скрывает изнанка культуры?

2000 год. Начало нового тысячелетия. Прогресс. Человек уже начал осваивать космическое пространство. Построив первые летательные аппараты, которые помогли преодолеть земную гравитацию и ступить на поверхность Луны, человечество, между тем, сохранило изнанку своей культуры нетронутой. И сейчас PlayOne предлагает Вам совершить вояж «по ту сторону» прогресса, на самое дно культурного ядра.

Сексуальность, насилие, смерть – подкладка пиджака культуры

Мы дерзаем постичь абсурдность отношений эротизма и морали…

Жорж Батай

Женщина, вдыхающая аромат розы
i.pinimg.com

Культура – цивилизация – природа. Эта троица, пожалуй, наиболее противоречива для тех, кто считает себя интеллектуалами и пытается размышлять над проблемными темами философии и культурологии. Пожалуй, человечество сегодня оценивает свое развитие с точки зрения прогресса. Конечно, мы сейчас говорим о культуре Запада, и эта статья также посвящена нюансам исключительно Западного мира. Именно здесь рождается понятие прогресса как такового. Именно западный человек считается себя цивилизованным. Однако цивилизация и прогресс – категории, неразлучно связанные с техникой, индустриализацией, с развитием точных наук и машиностроения. Понятие о развитии на Востоке существенно отличается от западного. Мы говорили об этом, в частности, разбираясь в тонкостях культуры императорского Китая или же в попытке хоть на 10% понять Индию. Конечно, здесь мысль о коренных различиях Западного и Восточного мира латентно присутствует, хоть и завуалирована строками иных рассуждений.

Картина Джона Уотерхауса: Борей
abovetopsecret.com

Но вернемся к прогрессу. За полетами в космос, автомобилями, железными дорогами и подвесными мостами, компьютерами и «всемирной паутиной» прячется что-то неизменное. Это что-то трудно увязывается со скоротечностью бытия и стремительными трансформациями образа жизни. Давайте подумаем о примерах. Прежде всего, это религия и вопрос веры. Второй неизменный компонент, который приходит на ум, – сексуальность. Наконец, третий элемент – это власть. Если собрать религию, сексуальность и власть вместе, мы получим набор самых популярных тем ХХ века и современности в области философии и литературы.

Картина Уотерхауса: Гилас и нимфы
wikimedia.org

Заметка на полях №1. Сексуальность. Эротизм. Страх. Смерть

2000 год – это также дата выхода книги французского писателя Паскаля Киньяра*. Работа была опубликована под скандальным названием «Секс и страх». Этому же автору принадлежат и другие труды, посвященные исследованию античности. Запад и образ западной культуры берет истоки в античном мире, то есть в культурах Древней Греции и Древнего Рима. Что значит прочесть книгу Паскаля Киньяра? Прежде всего, стоит отметить, что для неискушенного человека этот текст покажется ужасным и шокирующим. Чтение Киньяра напоминает одну крымскую легенду о смерти императора Митридата Евпатора. Кстати, он – тоже элемент античной культуры, Понтийский царь, подчинивший многие восточные области и народы, Херсонес, Боспор. Митридат очень боялся смерти, предательства и того, что будет убит близкими сторонниками. Чтобы обезопасить себя от отравления, император регулярно принимал яд в малой дозе, дабы его организм привык к отраве и перестал быть чувствительным к ней. У царя был сын – Фарнак. Случилось так, что Фарнак решил предать отца и захватить власть. Он устроил бунт и переманил на свою сторону войска. Митридат понял, что проиграл, и его власти пришел конец. Тогда он вытащил меч, достал из ножен спрятанный там пузырек с ядом и приготовился умереть. Однако, выпив яд, император понял, что отрава не действует: организм Митридата привык к ней и стал нечувствительным к пагубному действию. Тогда верный друг царя Битоит сжалился над старым императором и заколол его мечом. Так вот, возвращаясь к Киньяру: книги Паскаля Киньяра – это тот самый яд в малой дозе.

Картина Уотерхауса, изображающая нереиду
wikimedia.org

Мы несем в себе смятение нашего зачатия…

Паскаль Киньяр. Секс и страх (предисловие)

Автор раскрывает глаза на те вещи, которые считаются табуированными. Например, детей оберегают от правды о процессе рождения, чтобы не травмировать их психику. Получается, что наиболее травмирующим опытом считается смерть (и созерцание смерти, трупов), сексуальная близость и насилие, которое неразрывно связано с властью. Любопытно, что все три позиции, все три вещи соединены друг с другом прочной нитью: Эрос связан с Танатосом (жизнь – со смертью), а сексуальные практики часто – если не всегда – содержат элементы насилия. Киньяр соглашается с тезисом психоаналитиков и исследователей психоанализа о травме рождения, потому что «мы – плод события, в котором не участвовали». Действительно, человек начинает отчет жизни (выражаясь метафорически) с момента, который не выбирает. Процесс зарождения жизни – это уже насилие, потому что совершается против воли того, кому дают эту жизнь.

Картина Уотерхауса: Клеопатра
cdn.shopify.com

Что ни делает человек – закрывает глаза и грезит в ночи, открывает их и внимательно разглядывает реальные предметы, ярко освещенные солнцем, блуждает взглядом в пространстве или обращает его к книге, которую держит в руках, завороженно следит за развитием действия фильма, неотрывно созерцает картину, он – взгляд желания, ищущий другой образ за всем, что видит…

Паскаль Киньяр. Секс и страх (предисловие)

Киньяр провозглашает жестокую правду: человек появляется в момент попытки утолить желание и проводит жизнь в стремлении избавиться от желания. Прежде всего, это сексуальная тяга, страсть. Однако это чувство инстинктивно, оно не имеет ничего общего с романтической любовью, о которой написано столько красивых книг. В античном понимании сексуальности нет любви. Кстати, в Древней Греции, конечно же, понимали, что такое любовь, и даже изобрели несколько слов для ее обозначения. Например, эрос – желание физического обладания, вожделение и страсть; мания – нездоровое, иррациональное чувство, одержимость, нередко приводящая к разрушительным последствиям; сторге – дружеское чувство, высокая любовь, забота, любовь родителей к детям и наоборот, часто – покровительство, надежность и долговечность; филия – товарищеская любовь, отношения между супругами в браке, хотя филия и не столь сильна, как сторге; наконец, агапэ традиционно считается любовью к Богу. Для агапэ характерны бескорыстность и самоотдача, жертвенность и отсутствие ожиданий получить что-то взамен. О любви очень подробно писал древнегреческий философ Платон*. Мы приведем фрагмент его размышлений, который, мы уверены, Вас очень удивит.

Картина Уотерхауса: Ариадна
cutlermiles.com

* Платон (около 429 или 427 года до н. э. – 347 год до н. э.) – древнегреческий мыслитель. Он учился у другого именитого философа античного мира – Сократа, а его тексты впоследствии вдохновили также Аристотеля. Пожалуй, больше всего Платон известен своими диалогами. Среди самых влиятельных произведений философа следует вспомнить, в частности, следующие: «Федр», «Протагор», «Государство», «Горгий», «Теэтет», «Пир», «Тимей», «Софист» и т. д.

Картина Уотерхауса: Офелия
myddoa.com

Ремарка №1. Взгляд Платона на любовь, семью и брак

…первым из всех богов она сотворила Эрота. Таким образом, весьма многие сходятся на том, что Эрот – бог древнейший. А как древнейший бог, он явился для нас первоисточником величайших благ. Я, по крайней мере, не знаю большего блага для юноши, чем достойный влюбленный, а для влюбленного – чем достойный возлюбленный. Ведь тому, чем надлежит всегда руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем любовь…

Платон. Пир

Одним из ключевых исследователей работ Платона является Алексей Лосев*. В частности, ему принадлежит труд под названием «Очерки античного символизма и мифологии», где мыслитель уделяет много внимания «социальной природе платонизма». По мнению Лосева, мироощущение Древней Греции связано с живым человеческим телом. Культ тела – обязательный атрибут древнегреческой культуры. Любопытно, что автор прямо указывает на такой момент: платонизм может быть языческим, а можно рассматривать и христианский платонизм, ведь христианство как религия и мировоззрение вдохновлялось идеями Платона. Здесь нас интересует языческий платонизм. Более того: в современном искусстве, в постоянном интересе к телу проскальзывает присутствие язычества в христианской культуре Запада. Если взять христианский платонизм, то здесь тело представляется чем-то мертвым. Тело – это то, что можно повторить, а потому оно не несет признаков уникальности. В христианстве тело – это лишь материал, строительное вещество, которое не имеет значения без личности, без души, без идеи (говоря терминами Платона).

Рыжеволосая женщина на картине Данте Габриеля Россетти
wikimedia.org

Однако, что касается любви, которая часто связывается именно с телом (в языческом платонизме), то Лосев считает, что Платон не признает романтическую любовь между мужчиной и женщиной, которая стала столпом литературы Возрождения. Да и не только Возрождения. Любовь – это, прежде всего, возвышенное чувство к идеям и Богу. Лишь потом идет человек. Но не любовь к женщине. Платон признавал любовь между мужчиной и юношей, где взрослый мужчина выступает наставником и учителем жизни. Если мы говорим о женщине, то разнополая любовь возможна лишь как необходимый минимум для того, чтобы люди сошлись для рождения ребенка. То есть для продолжения рода. Но не больше. В Древней Греции однополая любовь была нормой уже из-за мифологии, лежавшей в ее основе. Согласно мифам, верховный олимпийский бог Зевс рассек изначально целостные создания на половины. В результате сформировался мужской пол (от рассеченного на половины мужчины), женский пол (соответственно, от расколотой на две части женщины), а также некий третий пол (вероятно, имеется в виду гермафродитизм и андрогинизм). Поэтому, Лосев пишет, что «любовь заключается в искании одной половины другою, не обязательно мужскою женской и обратно. Мужская ищет мужскую же, женщина – женскую». Педерастия и лесбийская любовь – в порядке вещей. Кроме того, они оказываются гораздо более приемлемыми, чем гетеросексуальная любовь.

Картина Россетти: римская красавица
wikimedia.org

…не всякий Эрот прекрасен и достоин похвал, а лишь тот, который побуждает прекрасно любить. Так вот, Эрот Афродиты пошлой поистине пошл и способен на что угодно; это как раз та любовь, которой любят люди ничтожные. А такие люди любят, во-первых, женщин не меньше, чем юношей; во-вторых, они любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души, и, наконец, любят они тех, кто поглупее, заботясь только о том, чтобы добиться своего, не задумываясь, прекрасно ли это. Вот почему они и способны на что угодно – на хорошее и на дурное в одинаковой степени <…> Эрот же Афродиты небесной восходит к богине, которая, во-первых, причастна только к мужскому началу, но никак не к женскому, – недаром это любовь к юношам, – а во-вторых, старше и чужда преступной дерзости. Потому-то одержимые такой любовью обращаются к мужскому полу, отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено большим умом. Но и среди любителей мальчиков можно узнать тех, кем движет только такая любовь. Ибо любят они не малолетних, а тех, у кого уже обнаружился разум, а разум появляется обычно с первым пушком…

Платон. Пир

* Паскаль Киньяр (род. 1948) – французский писатель, переводчик, автор эссеистических произведений и прозы. В 2002 году Киньяр получил Гонкуровскую премию – одну из самых престижных наград в области литературы (за книгу Les оmbres errantes, то есть «Блуждающие тени»). Также Киньяр является лауреатом Большой премии Французской академии за роман (за книгу «Терраса в Риме», 2000 год). Многие произведения автора существуют исключительно на языке оригинала и все еще ждут перевода. Мы рекомендуем обратить внимание на следующие тексты Киньяра: «Записки на табличках Апронении Авиции», «Лестницы Шамбора», «Все утра мира», «Салон в Вюртемберге», «Американская оккупация», «Ладья Харона», «CARUS или Тот, кто дорог своим друзьям» и другие.

Картина Россетти: невеста
arthive.com

* Алексей Федорович Лосев (1893–1988) – русский писатель и философ, антиковед и переводчик. Лосеву принадлежат обстоятельные труды по культуре и философии античности. Кроме того, он был доктором филологических наук и знатоком языков. Среди множества трудов Лосева мы бы посоветовали обратить внимание на такие работы: монографии «Античный космос и современная наука», «Философия имени», «Очерки античного символизма и мифологии», «Диалектика мифа», «Вещь и имя», «Античная музыкальная эстетика», «Эстетика Возрождения», «Дерзания духа», «Проблема символа и реалистическое искусство», а также роман «Женщина-мыслитель».

Но вернемся к Паскалю Киньяру. Мы уже выяснили, что в античности и в язычестве тело – крайне чувственный, уникальный элемент, способ познания мира. Но здесь не идет речь о любви в той форме, к которой мы привыкли. Скорее следует говорить о сексуальности. Опыт сексуальности, как мы уже выяснили, сопровождается травмой и ощущением страха, которое преодолевается закономерной реакцией – смехом. Поэтому часто во время средневековых карнавалов вид гениталий вызывал смех. Естественная реакция – стыд и страх, однако смех выступает в данном случае формой снятия, перечеркивания страха. Вторая логическая цепочка: сексуальность – власть – противостояние – насилие. Формы античной любви предполагают власть над телом, то же самое происходит и во время военных действий. Все это – остатки античного наследия, с которым мы живем и сейчас. Если Лосев рассуждал о Древней Греции, то французский философ больше пишет о древнеримской культуре, которая впитала в себя многие идеи и образцы древнегреческой. Не вызывало сексуального влечения и то, что мы бы сегодня расценили таковым. Например, обнажение. Обратим внимание на то, что пишет Киньяр:

Древнеримская фреска
maryloudriedger2.com

…Археологи свидетельствуют, что в узорах одежды мужчин и женщин отражены два явления – война и эрос. На латыни – Марс и Венера. Марс – это противостояние смерти. Венера – соблазняющее разглядывание, которое вызывает гнев (Марс) коитуса, но подчиняет себе утоление желания и смягчает (усмиряет) его смертоносную жестокость. В конце молитвы, обращенной к Венере, Лукреций поминает бога Марса: «Повелитель жестоких сражений (fera), могучий бог оружия, Марс побежденный (devictus), Марс, раненный вечной раною любви (aeterno volnere amoris), ищет убежища у тебя, о, Венера! Он склоняет голову на твои груди. И, устремив на тебя взор, приоткрыв губы, он смотрит в твое лицо, богиня. Глаза его полны жажды этого волшебного видения. Запрокинув голову, он пьет дыхание твоих уст. О, божественная, когда он отдохнет, приникнув к твоему священному телу, растай в его объятиях и нежно проси у него надежного мира для римлян!». Но этот мир сопряжен с насилием… <…> Первичная нагота никогда не бывает сексуальной – только генетической. «Обнажение» в переводе на греческий – anasurma, на латынь – objectio. Обнажить груди – значит снять нагрудную повязку и выставить их на обозрение, что было запрещено патрицианкам. Objectus pectorum переводится на греческий как ekbole maston (обнажение грудей). Первое «обнажение» (первый «объект») – это женская грудь. Обнаженные женщины, выстроенные в ряд во время сражения, представляли собой залог победы (оружие Марса). Objectus во время боя, задранная, обнажившая тело туника, anasurma, придают бодрости и силы сыновьям и мужьям, сражающимся на глазах своих матерей и супруг. Тацит рассказывает, что жены германцев во время битвы обнажали груди (objectu pectorum), дабы напомнить своим мужьям и сыновьям о позоре плена, грозившего им в случае поражения…

Паскаль Киньяр. Секс и страх (раздел «Римская эротика»)

Древнеримская эротическая фреска
cloudfront.net

Ремарка №2. Сапфо и лесбийская любовь

Платон уделял большую часть внимания (если не все внимание вообще) однополой мужской любви, названной Лосевым педерастией. Но это не значит, что в античной культуре отсутствовала выраженная однополая женская любовь – лесбийская культура.

Сапфо (Сафо) Митиленская (около 630 года до н. э. – 572 или 570 год до н. э.) – древнегреческая поэтесса, создательница песенной лирики. Вошла в историю литературы как первая писательница, воспевшая лесбийскую любовь. О Сапфо говорили как о поэтессе «страстной», а ее друг – поэт Алкей – описывал ее «фиалкокудрой, сладкоулыбающейся, чистой». Родной остров Сапфо – Лесбос – дал название для формы любви между женщинами. Кроме того, для этой же цели послужило и само имя поэтессы. Так в культуре появилась не только сапфическая строфа, но и сапфическая любовь. У Сапфо, в частности, было много подруг, чьи имена даже сохранились в истории: например, Гиринно, Аттис, Анактория… По стихам писательницы, а также по сведениям, оставленным ее современниками, Сапфо относилась к подругам нежно и страстно – это можно расценить как проявление чувственной любви. Вспомним историю с Аттис, которой посвящены отдельные стихи. Сапфо познакомилась с Аттис, когда та была еще маленькой девочкой. В это время девушка не показалась поэтессе привлекательной, ведь она была «только ребенком, лишенным прелести». Но повзрослевшая Аттис вызвала в Сапфо волну страсти такой силы, что она умоляла богиню любви Афродиту вызвать в сердце Аттис взаимное чувство:

… дай мне, богиня, из пены рожденная,
это блаженство изведать…
[обращаясь к Аттис]
…как к матери дитя, так я к тебе бегу…

Сапфо и Алкей: картина
wikimedia.org

Афродита исполнила просьбу Сапфо, и Аттис ответила на чувства поэтессы взаимностью. Долгое время они жили вместе, пребывая в лесбийских отношениях. Однако потом Аттис предпочла Сапфо другую девушку – Андромеду. Последняя была грубой, необразованной женщиной, поэтому Сапфо долго удивлялась, как Аттис могла прельстить такая простая, лишенная грации и ума любовница. В тоске Сапфо пишет следующие строки:

…Ах, я давно всем сердцем любила тебя, Аттис, а ты меня забыла…
<…>
…Что мне делать? Воля отказывается служить мне; кому я делала добро, те всего сильнее оскорбляют меня; но я не могу сердиться долго, я добродушна и кротка…
<…>
… Жестокий бог меня терзает снова…
А ты – ты обо мне не вспоминаешь,
Не любишь меня, и к Андромеде
Бежишь ты…

Изображение двух обнимающих друг друга женщина
medium.com

Впрочем, у Сапфо была тяжелая судьба. Ей пришлось потерять мужа и любимую дочь. В горе женщину спасла поддержка верных подруг. Сапфо – аристократка из богатой семьи – могла позволить себе создать в своем доме поэтический кружок. Здесь поэтесса также обучала девушек изящным искусствам. Сапфо основала и возглавила школу риторики под названием «Дом служительниц муз». Школу поэтесса посвятила Афродите. Хоть и не все соглашаются с тем, что Сапфо практиковала именно телесную (плотскую) однополую любовь, все же трудно спорить с тем, что в ее стихах много восхвалений красоты юных девушек, привязанности и взаимной симпатии между женщинами. Сапфо, в частности, писала и свадебные песни. Любопытно, что свадебная лирика поэтессы наполнена грустью, болью и горечью, потому что свадьба означает потерю и уход любимых. Впрочем, порой Сапфо приписывают бисексуальность. Даже легенда о ее смерти гласит, что, влюбившись в прекрасного юношу Фаона, Сапфо, не сумев пережить неразделенной любви, сбросилась со скалы. Но это только легенда.

Фреска из Помпей, изображающая Сапфо
es-static.us

Ремарка №3. Эротизм и смерть: трактовка Жоржа Батая

В нашем небольшом исследовании вопроса сексуальности и любви нам пригодится и мнение другого французского мыслителя – эпатажного Жоржа Батая*. Нас интересуют две скандальные работы Батая – «История глаза» и «История эротизма».

«Историю эротизма» Батай пишет в 1951 году, «Историю глаза» – раньше – в 1928-м. Философ убежден, что эротизм – это качество, которое проникает во все аспекты бытия человека, отражается на искусстве и истории. Но когда мы пытаемся размышлять об эротической жизни, то, как правило, скатываемся к вульгарным концепциям и пошлости. Другая сторона отношения к эротике – это презрение. Например, презрение к телу, маркировка тела как греховного сосуда, порицание телесных наслаждений и практик – наследие христианской религии и морали. Батай подчеркивал, что культура – это совсем не целостное формирование. Напротив, это миры, которые часто оказываются совершенно чуждыми друг другу. Для человечества не характерно единство. По этой причине, словно предвидя интенции автора, мы выбрали предметом нашего анализа и внимания в этой статье именно Западный мир – всего лишь один из возможных культурных универсумов.

Фотография Жоржа Батая
socialmatter.net

…Мы никогда не постигаем до конца человеческого бытия – того, что оно означает, – а если и постигаем, то обманываемся: человечество всегда себя опровергает, оно внезапно переходит от доброты к низкой жестокости, от чрезмерного стыда к чрезмерному бесстыдству, от наиболее завораживающих к наиболее отвратительным своим проявлениям. Зачастую мы говорим о мире, о человечестве так, будто им присуще какое-то единство: на самом деле, человечество образует миры, внешне соседствующие, но фактически чуждые друг другу; порою их даже разделяет невыразимая дистанция: так, мир воровского притона в некотором смысле отстоит от кармелитского монастыря дальше, чем одна звезда от другой. Но не только различные миры отталкиваются друг от друга и не признают друг друга. Эта несовместимость концентрируется и в одном-единственном существе: так, в своей семье какой-то человек – просто ангел обходительности, но приходит вечер – и он погружается в разврат…

Жорж Батай. История эротизма. С. 13

Картина Франца фон Штука: две женщины
i.imgur.com

Мысль французского философа можно продолжить. Например, отталкиваются и разные по хронологической расположенности миры. Несмотря на то, что гомосексуальная любовь естественно ложилась на античное общество, современная западная культура, пропитанная христианскими образами и ценностями, относится к однополым отношениям враждебно и с трудом признает ее право на существование. К примеру, приверженец традиционализма, писатель и общественный деятель Доминик Веннер* в протест против легализации однополых браков в Европе и «пропаганды [сексуальных] извращений» совершил самоубийство. Незадолго до этого, Веннер опубликовал обращение к своим читателям и последователям, где говорил, что современной западной культуре недостает красивых, ярких, говорящих поступков.

Женщина со змеей: картина фон Штука
eclecticlightdotcom.com

Что касается Батая, то мыслитель разграничивал «эротизм» людей и «сексуальность» животных. Корень этой разницы – запрет на инцест. Впрочем, инцестуальные, кровосмесительные табу, как мы помним, часто обходили стороной королевские семьи, где браки как раз заключались преимущественно между кровными родственниками. Аристократические линии – это пример эволюционного вырождения. Достигая высот в духовном развитии, представители дворянских родов часто теряли физиологическую мощь, а иногда – даже способность размножаться. Итак, по Батаю, эротизм – это сексуальная активность человека, которая находится в оппозиции к сексуальной активности животных:

…Не всякая человеческая сексуальность является эротической, но она бывает эротической каждый раз, когда она является не просто животной <…> объектом ее [то есть книги Батая] служит переход от простой сексуальности животного к интеллектуальной деятельности человека, включенной в эротизм <…> Именно таким образом само целомудрие становится одним из аспектов эротизма, т. е. чисто человеческой сексуальности…

Жорж Батай. История эротизма. С. 17

Франц фон Штук: вариация на тему женщины и змеи
i.pinimg.com

Батай внимательно изучил табу – запреты, существующие в культуре. Оказалось, что они касаются все тех же трех аспектов: смерти (в контексте отношения к трупам), сексуальности, насилия (убийство). Тут, конечно, стоит вспомнить о пищевых табу, также распространенных у многих народов. Но корни пищевых табу следует искать в тотемизме. А это совсем другая тема. Кстати, сближение влечения к жизни и влечения к смерти (Эроса и Танатоса) отмечается и другими авторами. Нам, например, пришелся по вкусу любопытный труд под редакцией Сергея Фокина* с интригующим названием «Танатография Эроса. Ж. Батай и французская мысль середины XX века».

…Христианство дало Эроту выпить яд: он, положим, не умер от этого, но выродился в порок…

Фридрих Ницше*

Фокин приводит занимательные размышления Жоржа Батая – в продолжение к его разграничению «полезной» сексуальности и эротизма. Последний несовместим с инстинктами, с продолжением рода, с процессом зачатия и деторождения. С другой стороны, Батай предупреждает об опасности понимания сущности человека, раскрывающейся в эротизме, потому что это может привести к безумию. Здесь же, в этом отрывке, Батай описывает логику сближения эротизма, власти и смерти.

Саломея: картина фон Штука
tumblr.com

…Полезная сексуальная деятельность отличается от эротизма постольку, поскольку эротизм есть цель нашей жизни… Но расчетливый поиск зачатия, по нудности своей напоминающий работу пилы, рискует свестись к жалкой механике. Сущность человека, как она дана в его сексуальности – которая есть исток и начало человека, – ставит перед ним проблему, разрешение которой ведет к безумию. Образ этого безумия дан в наивысшем эротическом переживании, в эротическом экстазе, оргазм, властно, наподобие смерти, лишающем человека разума. Могу ли я всецело пережить эротический экстаз, не является ли это смертельно властное чувство предвкушением конечной смерти? Насилие судорожной радости вырывается из самой сокровенной глубины моего сердца. Это насилие в то же время – я трепещу, говоря эти слова, – и есть сердце смерти: оно разверзлось во мне! Двойственность человеческой жизни – это двойственность безумного смеха и рыданий. В основе ее лежит трудность согласования разумного расчета, утверждающего жизнь, с этими слезами… С этим ужасным смехом…

Жорж Батай. Из Слез Эроса. С. 272–273

* Жорж Батай (1897–1962) – французский философ, теоретик искусства. Батаю принадлежат работы в области социологии, религиоведения, культурологии и литературоведения. Мыслитель пытался изучить иррациональные стороны жизни общества, его интересовал «саморазрушительный эротический опыт» и «искушение злом». Батай – автор ряда философских («Внутренний опыт», «Проклятая часть», «Литература и зло», «Теория религии», «Эротика», «Границы полезного» и т. д.) и художественных («История глаза», «Аббат С.», «Небесная синь», «Невозможное», «Моя мать», «Юлия» и другие) трудов.

Картина фон Штука: танцующие женщины
renegadetribune.com

* Доминик Веннер (1935–2013) – французский писатель, автор исторических и публицистических произведений, сторонник правых, традиционалистских взглядов. Веннер – специалист, в том числе, по военной истории. В 1960–1970-х годах он вошел в число основателей движения «Новых правых». Участник Алжирской войны, в 1971 году Веннер заканчивает свою политическую деятельность. Наиболее значимые труды Веннера: «Самурай Запада», «Белое солнце побежденных», «Восстающее сердце», «Белые и красные», «История терроризма» и другие.

* Сергей Леонидович Фокин (род. 1959) – русский литературовед, переводчик и доктор филологических наук (специалист в области романо-германских языков). Кандидатская диссертация Фокина была посвящена «философскому роману» французского писателя Альбера Камю. Среди значимых работ исследователя: «Альбер Камю. Роман. Философия», «Философ-вне-себя», «Пассажи. Этюды о Бодлере», «Казус философии. Прения» и т. д.

* Фридрих Вильгельм Ницше (1844–1900) – немецкий философ, филолог, поэт, а также композитор. Ницше удалось создать самобытное философское течение, которое не вкладывалось в рамки академической философии. В творчестве мыслителя прослеживается несколько мотивов или образов: Дионис и Аполлон, Смерть Бога, нигилизм, вечное возвращение, сверхчеловек и воля к власти. Соответственно, самые известные труды Ницше – это: «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм», «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов», «Веселая наука», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», «Казус Вагнер», «Сумерки идолов, или как философствуют молотом», «Антихрист. Проклятие христианству», «Воля к власти» и другие. По поводу цитаты: забавно, что Ницше критиковал христианство, замечая в нем излишества ресентимента и слабость.

Картина фон Штука: поцелуй Сфинкса
curiator.com

Заметка на полях №2. Норма. Патология. Садизм. Мазохизм

Власть и насилие, отождествление сексуальных практик с войной может иметь и крайние точки. Норма и патология – камень преткновения не только философов, но и медиков. Любопытным для нас оказался взгляд Жоржа Кангиема*, которому принадлежит диссертация «Нормальное и патологическое» (1966 года). Этот труд он написал на стыке философии и медицины, поэтому мы возьмем его как методологию для нашего небольшого исследования эротизма и различных сексуальных «отклонений». Что же пишет Кангием? Итак…

Патологические явления почти идентичны явлениям нормальным по количественным показателям <…> Выздоровление никогда не является возвращением к биологической невинности. Выздороветь – значит сформировать новые нормы жизни, которые иногда даже выше прежних <…> Больной определяется больным не только через отношения к другим, но также через отношение к себе… <…> Было бы глупо назвать патологическое состояние нормальным, если речь идет про нормативности жизни. Но было бы так же глупо идентифицировать это нормальное с физиологической нормой, поскольку здесь мы говорим о других нормах. Нет жизни без норм жизни, и болезненное состояние – это всегда определенный способ жизни…

Жорж Кангием. Норма и патология

Картина Фернана Кнопфа: Сфинкс
eclecticlightdotcom.com

Это значит, что норма и патология – вопрос больше биологии, чем физиологии. Также Кангиема интересовало различие между аномалией, нормальностью и анормальностью. По его мнению, «аномалия» – это существительное, которому не соответствует ни одно прилагательное. Аномалия – это необычный биологический факт, не соотносящийся с анормальностью, болезнью или патологией, но связанный с витальной нормативностью. То есть связанный со способом, которым жизнь формирует собственные нормы. Поэтому аномалия выступает эквивалентом противоестественности, нарушения или нерегулярности биологического порядка. Часто аномалия может быть связана с конституцией, то есть оказываться врожденной: это, кстати, гермафродитизм (который в античности считался признаком божественного происхождения), заячья губа, циклопия и т. д. Кангием вдохновлялся работами, посвященными проблеме нормы и патологии в медицине. Например, он был сторонником мнения, что здоровье – это молчание органов, а болезнь – это то, что мешает человеку вести нормальный образ жизни, заставляет его страдать. Не удивительно, что часто сексуальность, ее не одобренные общественной моралью формы, да и сама любовь расцениваются как болезнь. Ведь сексуальность иногда действительно мешает человеку жить, а порой взгляды на эту сторону жизни, противоречащие принятым в обществе, могут стать причиной изгнания, отчуждения, отлучения от повседневных практик, и даже смерти… Итак, болезненная, аномальная сексуальность оказывается не чем иным, как способом жизни. Далее мы поговорим о двух таких способах жизни, как садизм и, соответственно, мазохизм.

Рыжеволосая женщина: картина Фернана Кнопфа
wikimedia.org

* Жорж Кангием (1904–1995) – французский философ, медик, историк науки, один из создателей «эпистемологической школы». Кангием занимался проблемой нормы и патологии, идеологии и рациональности, а также повлиял на отношение к науке в ХХ веке. К сожалению, работы Кангиема до сих пор не переведены на русский язык. Но мы могли бы вспомнить следующие его труды: «Норма и патология», «Знание жизни», «Идеология и рациональность в истории наук о жизни», «Исследования по истории и философии науки».

Портрет женщины кисты Фернана Кнопфа
fineart-china.com

Рубрика №4. Маркиз де Сад. Сто двадцать дней Содома

…Пришло время приоткрыть завесу и поведать вам о самых причудливых удовольствиях, которым будут предаваться… персонажи. Среди истинных любителей секса существует мнение, что сведения, полученные из первых уст с помощью органов слуха, тоже высшей степени возбуждают и дают самые живые впечатления. Наши четыре развратника, пожелавшие вкусить порок во всей полноте и глубине, предавали слуховым ощущениям особое значение. Вот почему и зашла речь о том, чтобы освоить все способы сладострастия и все возможные его разновидности и оттенки, словом, о самом глубоком постижении самого языка порока. Трудно даже себе представить, до какой степени человек способен разнообразить порок, когда его воображение воспламеняется! И тот, кто смог зафиксировать… способы достижения сладострастных ощущений, создал бы одну из самых прекрасных и, может быть, самых захватывающих книг на планете <…> Такая попытка и была проделана <…> были, наконец, найдены четыре женщины, обладающие большим сексуальным опытом <…> чья жизнь прошла в самом разнузданном разврате. Каждая из них должна была рассказать о самых причудливых проявлениях порока, какие они только встречали в своей жизни, причем в той последовательности, что первая из них поведает о ста пятидесяти самых простых и обычных удовольствиях, вторая опишет такое же количество страстей более изысканных, связанных с одним или несколькими мужчинами и несколькими женщинами. Третья расскажет о ста пятидесяти самых криминальных случаях, участники которых преступили все законы общества, природы, запреты церкви <…> Четвертая присоединит к событиям своей жизни рассказ о ста пятидесяти различных пытках. В течение всего необходимого для рассказа времени наши герои, окруженные, как я уже выше говорил, своими женами и другими женщинами, будут слушать, воспламеняться и с помощью женщин или различных других объектов гасить пожар, который зажгут рассказчицы. Может быть, самым порочным в этом проекте будет сам дух спектакля и манера, в которой все это будет происходить…

Маркиз де Сад. 120 дней Содома

Кадр из фильма "Перо маркиза де Сада"
musicart.xboxlive.com

Маркиза де Сада* часто называют «проклятым» писателем. Имя маркиза стало нарицательным с легкой руки сексолога Рихарда фон Крафт-Эбинга*, который назвал садизмом разновидность сексуального удовлетворения через причинение другому человеку боли и унижения. Несмотря на то, что Сад ассоциируется с разнообразными сексуальными извращениями, он повлиял на творчество сюрреалистов и экзистенциалистов, а его взгляды нашли отражение в массовой культуре конца ХХ века и современности. Саду принадлежит значительное философское и эстетическое наследие, связанное с гедонизмом и либертинажем. Последнее, в частности, выражает отрицание принятых в обществе норм. Во времена де Сада, либертенов определяли как нечестивцев (в религиозном контексте), попирающих нравственные устои общества сексуальных извращенцев. Собственно, либертены всегда были сторонниками гедонизма как образа жизни (а мы говорили выше, что патология или болезненное состояние – это именно образ жизни), плотских удовольствий, свободной морали и любви, а также философии нигилизма. О де Саде красноречиво пишет уже знакомый нам Жорж Батай.

Сцена из фильма "Перо маркиза де Сада"
thetimes.co.uk

Перед нами <…> сплошные окровавленные трупы, дети, вырванные из рук своих матерей, молодые женщины, которых душат в конце оргии, кубки, наполненные кровью и вином, неслыханные пытки. Кипят котлы, с людей сдирают дымящуюся кожу, раздаются крики, ругательства, богохульства, люди вырывают друг у друга из груди сердце – и все это на каждой странице, в каждой строчке, везде. О, какой это неутомимый негодяй! В своей первой книге он показывает нам бедную девушку, затравленную, потерянную, осыпаемую градом побоев, какие-то чудовища волокут ее из подземелья в подземелье, с кладбища на кладбище, она изнемогает от ударов, она разбита, истерзана до смерти, обесчещена, раздавлена <…> Когда автор исчерпал все преступления, когда он обессилел от инцестов и гнусностей, когда он, измученный, едва переводит дух на груде трупов заколотых и изнасилованных им людей, когда не осталось ни одной церкви, не оскверненной им, ни одного ребенка, которого он не умертвил бы в приступе ярости, ни одной нравственной мысли, не вымаранной в нечистотах его суждений и слов, этот человек, наконец, останавливается, он глядит на себя, он улыбается себе, но ему не страшно. Напротив…

Жорж Батай. Сад и обычный человек
(цитируя фрагмент статьи Жюля Жанена* в «Ревю де Пари» за 1834 год)

Эпизод из фильма "Перо маркиза де Сада"
tmdb.org

Кстати, в начале Сад не зря пишет о спектакле: последние годы маркиз провел в психиатрической клинике в Шарантоне, куда впервые попал в 1789 году. Шарантон находился под покровительством монахов ордена милосердных братьев. Здесь де Сад получил довольно роскошные по меркам больницы апартаменты, и даже смог устроить театр, где давали спектакли. Актеры – душевнобольные из той же клиники. Поразительно, но это место стало популярным среди парижской знати. В фигуре де Сада появляется связь сексуальной девиации, власти и безумия. Театр умалишенных казался странной, но привлекающей экзотикой. Шарантон – последнее пристанище и место смерти де Сада.

* Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (1740–1814) – французский писатель аристократического происхождения, общественный деятель, философ. Маркиз де Сад – именно под таким именем он вошел в историю – считал ценностью абсолютную свободу, которая не ограничивалась бы моралью, религией или законом. В жизни, по мнению Сада, следует стремиться только к одному – к утолению желаний. Наиболее известные тексты автора: романы «120 дней Содома, или Школа разврата», «Жюстина, или Злоключения добродетели», «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», «Философия в будуаре», «Преступления любви, героические и трагические аспекты» (сборник новелл) и т. д.

Здание госпиталя в Шарантоне
fracademic.com

* Рихард Фидолин Йозеф, барон Краффт фон Фестенерг ауф Фронберг (1840–1902) – исследователь человеческой сексуальности с длинным именем остался в памяти истории как Рихард фон Крафт-Эбинг (или просто фон Эбинг). Он – австрийский психиатр, невропатолог и криминалист, а также один из основоположников сексологии. Фон Крафт-Эбингу принадлежат такие работы: «Наш нервный век. Популярное сочинение о здоровых и больных нервах», «Половая психопатия», «О здоровых и больных нервах» и другие, не переведенные на русский язык, тексты.

* Жюль Жанен (1804–1874) – французский писатель, литературный критик и журналист. Можно ознакомиться с такими его текстами: «Фантазии», «Дебюро. История двадцатикопеечного театра», «Мертвый осел и гильотинированная женщина» и т. д.

Гравюра, изображающая сексуальные извращения
yaconic.com

Рубрика №5. Леопольд фон Захер-Мазох. Венера в мехах

Австрийский писатель Леопольд фон Захер-Мазох* (1836–1895) тоже стал «притчей во языцех», благодаря все тому же Рихарду фон Крафт-Эбингу. Психиатр изучил творчество Захер-Мазоха, и изобрел, как и в случае с де Садом, новый термин – мазохизм. Свое видение мазохизма Эбинг изложил в работе «Половая психопатия». Более того, как де Сад был склонен к причинению другим боли в ходе сексуальных практик, так и Захер-Мазох отличался девиациями в этой сфере, только в другую сторону…

Памятник Захер-Мазоху
blogspot.com

Княгиня или крестьянка, в горностае или в овчине – всегда эта женщина в мехах и с хлыстом, порабощающая мужчину, есть одновременно мое творение и истинная сарматская женщина. Я думаю, что всякое художественное творение развивается таким образом, как эта сарматская женщина оформилась в моем воображении. С самого начала в духе каждого из нас присутствует врожденное предрасположение улавливать некий предмет, ускользающий от большинства других художников; затем к этому предрасположению присоединятся жизненные впечатления, представляющие автору живую фигуру, прототип которой уже существует в его воображении <…> Еще совсем ребенком я выказывал по отношению к жестокому жанру ярко выраженное предпочтение, сопровождавшееся у меня какими-то таинственными содроганиями и похотью; и однако же душа у меня была исполнена жалости, я не обидел бы и мухи. Устроившись в каком-нибудь темном и отдаленном закоулке дома, принадлежавшего моей бабушке, я с жадностью поглощал жития святых, и, когда я читал о пытках, которым подвергались мученики, меня бросало в озноб и я приходил в какое-то лихорадочное состояние… В возрасте десяти лет у меня уже был идеал. Я томился по одной дальней родственнице моего отца – назовем ее графиней Зиновией, – прекраснейшей и в то же время учтивейшей из всех местных дам. Это случилось в воскресенье, после полудня. Никогда мне этого не забыть <…> графиня, гордая и надменная, в своей собольей шубе; она поздоровалась с нами и обняла меня, что всегда превозносило меня до небес…

Леопольд фон Захер-Мазох. Венера в мехах
(раздел «Воспоминания детства и размышления о романе»

Реклама фильма "Венера в мехах"
m.media-amazon.com

Итак, повесть «Венера в мехах» – пожалуй, самое знаменитое произведение писателя – вышла в печати в 1869 году. В центре повести – сюжет, который будет появляться и в других текстах Захер-Мазоха. Северина – главного героя повествования – одолевают эротические фантазии. Он грезит о властной женщине, которую ассоциирует с образом «Венеры в мехах». Герой уезжает на курорт в Карпатские горы, где встречает эксцентричную вдову – Ванду фон Дунаев. Она для Северина – воплощение мечты о гордой, доминирующей красавице. Ванда, кроме всего прочего, умна: она поклонница философии чувственности, уходящей корнями в античность, она отрицает христианскую мораль и общепринятое мнение о браке. Эротическая интеллектуальность Ванды притягивает Северина. Здесь воплощаются мысли Батая о том, что человеческий эротизм отличается от животной сексуальности обязательным присутствием интеллектуального начала. Далее Захер-Мазох переходит к описаниям игры главных героев в госпожу и раба. Это демонстрация узкого смысла мазохизма: получения сексуального удовольствия через деструктивное, иррациональное, бессознательное и унизительное поведение по отношению к себе самому, желание получать физические и моральные страдания.

Кадр из фильма "Венера в мехах"
assets.mubi.com

Однако садизм и мазохизм – отнюдь не изобретения эпохи Просвещения или современности. В Спарте было известно «развлечение», которое называлось диамастигосис – своеобразные соревнования на выносливость среди спартанских мальчиков. Победителем оказывался тот, кто выдержит больше ударов кнута и не умрет. Средневековье знает монахов-флагеллантов, которые умерщвляли собственную плоть через самобичевание… Иногда в философии пристрастие к садомазохизму даже называют нормой ненормальности. Но что такое, в конце концов, норма и патология, когда речь идет об изнанке культуры? Патология – это просто крайняя точка нормы.

Эпизод из фильма "Венера в мехах"
drafthouse.com

* Среди сочинений Захер-Мазоха: «Одна галицкая история», «Венера в мехах», «Разведенная женщина», «Дон Жуан из Коломьи», «Месалинки», «Идеалы нашего времени», «Венские придворные истории», «Кровавая свадьба в Киеве», «Новеллы русского двора», «Губительница душ», «Вечная молодость», «Чары сцены», «Демонические женщины» и другие.

***

Как нам кажется, здесь еще есть над чем подумать. Но если бы это было единственным, что находится «по ту сторону» зеркала культуры… Например, загадкой для мыслителей до сих пор остается некрофилия или же каннибализм.

Любовь, власть и садомазохизм: что скрывает изнанка культуры? обновлено: 30 сентября, 2019 автором: Иван Смирнов
Реклама
Не пропустите самое важное в "Google Новостях" от E-W-E.ONE